Мадлен прижалась лбом к прохладному стеклу такси, наблюдая, как знакомые улицы проплывают за окном. «Извините, — тихо сказала она водителю, — не могли бы мы сделать небольшой крюк?» Она попросила проехать мимо маленькой булочной в Латинском квартале, где когда-то покупала утренние круассаны, мимо моста Искусств, на перилах которого они с мужем оставили замочек с инициалами. Каждый повогод вызывал в памяти давно забытые истории, наполняя сердце теплой грустью.
Водитель, кивнув, свернул с основного маршрута, понимая, что эта поездка — нечто большее, чем просто дорога. Для Мадлен это было путешествие в её собственное прошлое, последняя возможность мысленно попрощаться с городом, который был свидетелем всей её жизни. Она закрыла глаза, впитывая звуки и запахи Парижа, словно стараясь сохранить их в памяти навсегда, прежде чем войти в тихие стены дома престарелых.
